Маман поднесла чашку к губам, сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Эх…У меня аж слюна побежала. Но виду не показал. Как там в старой песне поется? Врагу не читается наш гордый Варяг… Особенно за порцию кофе…
— Хоть какая-то радость в сегодняшнем утре… — Протянула Милославская.
Фраза ее, естественно, предназначалась ароматному напитку.
— Ну, хорошо. Идём, — Я кивнул младшенькому на калитку. Выбора нет. Маман не отстанет. Или, что ещё хуже, попрется с нами сама. Лучше уж пацан.
— На кой черт он нам? — Тихо поинтересовался Андрюха, когда мы вышли со двора.
— Погоди. Есть план… — Успокоил я братца.
План действительно имелся.
Когда до школы оставалось всего-ничего, приступил к его реализации. Ясное дело, мне Семён сто лет рядом не нужен. Тем более, и дураку понятно, в этом кроется смысл его присутствия в деревне. Маман здраво рассудила, что сама ходить за мной, подглядывать не сможет. Это странно бы выглядело. А вот Сенька — оптимальный вариант. Хренушки! Нашли дурака.
— Ой… слушай…К председателю забыл заскочить. Помнишь, собирались? Надо Наташке сказать, чтоб она эмблемы на правую сторону пришила…
Андрюха посмотрел на меня, как на идиота. Он точно знал, что никуда мы не собирались, а эмблемы пришиты уже неделю назад. А ещё Переросток однозначно понимал, что, судя по времени, девчонка уже должна быть в школьном саду вместе с остальными чирлидершами.
— Ты чего, Жорик…
— Надо, говорю. — Осек я братца, — Семён… Видишь вон зелёные ворота? Забеги во двор. Это дом председателя. Самого Николаича, скорее всего, нет. Найдешь там Наташку. Дочку его. Вот ей передашь про эмблемы.
— А ты чего сам? — В голосе младшенького звучало сомнение. Видимо, доверия между родными братьями нет.
— А мы вон пока с Андрюхой… — Я покрутил головой, соображая, — А мы вон тёте поможем.
От колодца, который стоял неподалёку, шла одна из деревенских баб. В каждой руке она держала по ведру. Не знаю, почему, но колодцы в Зеленухах были определенным шиком. Не у каждого вода имелась во дворе, как у дядьки. Ольга Ивановна, например, ходила к нам. Вот и эта тетка, походу, набрала воды для себя, а теперь двигалась в сторону дома.
— Зачем ей помогать? — Поинтересовался Семён.
— Ты дурак? Здесь так принято. Идёт женщина, несёт тяжёлые ведра. Нужно все бросить и помочь. Уважение! Ох, ты и тормоз… Нет, ну хочешь, к председателю я сбегаю, а вы с Андрюхой тогда…
— Не хочу! — Младшенький, как оказалось, был далёк не только от юннатов, но и от Тимуровцев. — Вы это… помогайте… Чего сказать? Эмблемы направо?
— Ага. Идём, Андрюх.
Я развернулся и широким шагом направился к тетке с ведрами. Переросток, слава богу молча, топал следом. Хотя, судя по выражению лица, вопросы у него имелись. Ну, ничего. Минут через пять и до Андрюхи дойдет. Среднее время обработки информации.
— Что ты задумал, Жорик? — Тихо поинтересовался братец.
— Да все отлично. Председатель сто процентов уже в сельсовете. Или по своим председательским делам шатается. Наташка должна быть в школьном саду. Значит, дома никого.
— Ну?
— Гну! Никого нет, кроме Мухтара. Врубаешься?
— А-а-а-а-а-а… — Протянул Переросток, а потом помолчал и добавил. — Нет. Не врубаюсь. Кому Семён передаст то информацию? Собаке?
— Да е-мое… Он во двор зайдет, пёс его пустит. А обратно… Ну! Соображай!
— О-о-о-о-о… Ну, ты Жорик, этот… Сунь-Дзы…
Я с удивлением покосился на братца.
— Андрюх, во-первых Сунь-Цзы. Так правильно. А во-вторых, ты откуда вообще знаешь это имя?
— Да к нам в клуб с лекцией приезжал мужик. Интересно рассказывал, кстати. Слайды там всякие включал…
— О Господи…Ясно.
Уже на подходе к тетке, оглянулся. Семён практически зашёл во двор, но тоже остановился на минуту, чтоб увидеть наши с Андрюхой действия. Хотел убедиться в искренности старшего брата. Видимо, сомнения у него оставались.
Пришлось чуть ускорится, чтоб догнать жертву нашей потенциальной помощи.
Она, услышав, наконец, шаги за своей спиной, тоже обернулась через плечо. Заметила нас с братцем и как-то внезапно ускорила шаг. Мы, естественно, тоже. Тетка откровенно занервничала. Она уже не шла, а почти бежала ко двору. Ведра мотылялись в ее руках, расплескивая драгоценную воду. Было ощущение, женщина сильно хочет скрыться за родной калиткой, а потом закрыть ее на замок. На амбарный замок. Чтоб наверняка.
— Теть Лен…Да стойте Вы. — Окликнул ее Переросток.
— Это с чего бы?! — Она даже не оборачивалась больше. Просто неслась вперёд.
— Мы это… помочь хотим… — Чистосердечно признался братец.
— Не надо мне помогать! Себе вон помогите!
Я снова посмотрел в сторону председательского дома. Семена не было видно. Значит, вошёл.
— Все, Андрюх. Отбой. Видишь, не нужна помощь человеку. — Я тормозную Переростка за плечо.
Тетка услышав мою фразу, почему-то побежала ещё быстрее. На ходу, не останавливаясь, влетела во двор, захлопнула калитку. Буквально через секунду послышался грохот щеколды.
— Идите к черту, помощники! — Донеслось со двора. — Задумали какую-то гадость очередную. А вот нет! Нашли дуру!
— Да теть Лен! Мы честно хотели помочь. — Андрюха даже обиделся.
— Ага! — Из-за ворот донёсся нервный хохот. — Знаю я вашу помощь. Вся деревня уже знает. Идите, говорю, куда шли.
Переросток посмотрел на меня с видом оскорбленой невинности.
— Да ладно. Пойдем, в самом деле. Наша птичка уже в клетке. Если через пять минут нас не догонит, то план сработал.
— Какая птичка?
— Андрюх…Образно. Выражение такое. Птичка — это Сенька. Клетка — двор председателя. А замочек, который захлопнулся — Мухтар.
Через пять минут нас никто не догнал. Через десять тоже. Значит, все хорошо. Мы благополучно добрались до школьного сада, где нас уже ждали девки. Наташка была среди них. Вот и чудесно.
Репетиция прошла, как по маслу. Чирлидерши прыгали, скакали, делали пирамиду. В некоторых местах кривоватую, но тем не менее. По сравнению с первым разом сейчас это был верх мастерства. В наличие имелся даже тот самый флаг, которым Ленка должна была размахивать. Подсуетились мои спортсменки. Правда, выглядел он специфически. Девки просто взяли черенок от лопаты и присобачили к нему кусок ткани, на котором синей краской написали слово «Динамо». Но в конце концов, мы не чемпионате мира. Пойдет. Да и не будет там никому дела до этого флага. Как и до Ленки, которая с гордым видом вставала в позе звёзды перед тремя пирамидами и мотыляла этим произведением деревенского искусства из стороны в сторону.
Тренировка уже закончилась, когда меня окликнула Наташка.
— Жорик, ты говорил, должны быть ещё трико. Костюмы-то готовы. Только они… ну … без этого трико прям неприличные.
— Не переживай. Будут. Я их жду. Должны почтой прийти.
— Куда? — Наташка искренне удивилась, — У нас же нет почты. Ааааа… В Воробьевку? Почтальон оттуда письма возит и газеты.
— Ага. В Воробьевку. Вот завтра попрошу у твоего отца машину и поеду.
Отличная мысль. Есть повод смотаться в райцентр и проведать отца. По сути, до субботы, когда состоится матч, осталось два дня. Причина уважительная. Не подкопаешься. Потом вернусь, скажу Наташке, типа ничего не пришло. Это же почта… Не думаю, что сейчас она работает продуктивнее, чем через сорок лет. Придется, правда, девчонке сильно на совесть надавить. На чувство ответственности. А ещё лучше, признаюсь непосредственно перед матчем. Чтоб выбора не было у них. Короче, придумаю, как отправить девок в том виде, который нужен для победы.
— Ой, как здорово. А возьмёшь меня с собой? — Наташка оживилась.
Да что ты будешь делать? Не сидится им всем на месте… Конечно, не возьму. Вслух, ясное дело, сказал совсем другое.
— Наташ, я не против. Просто со мной брат поедет. Младший. И Андрюха. И Матвей Егорыч. Куда ж мы все? Машина не резиновая.
— Брат? Да, слышала. Бабы трепались. Правда твоя мать приехала?