— Твою ж мать…
Пришлось отойти в сторону. Ментов мне сейчас точно не надо. Если они такие же двинутые, как и все местные, проблем не оберешься. Взял чемодан и направился к выходу из здания вокзала, соображая, что делать. Зеленухи однозначно не желали меня отпускать, это факт. Просто фильм ужасов какой-то, в котором герой бегает по кругу, а вырваться из проклятого города не может. Смотрел парочку таких киношек.
Вышел на улицу, покрутил головой и, заметив в стороне лавочку, двинул к ней. Надо было сесть, подумать, успокоится. Безвыходных ситуация не бывает.
Пристроился на скамейку, чемодан поставил рядом и закрыл глаза, пытаясь сообразить, как лучше поступить. Должна же быть где-то неподалеку тогда трасса. Попробую добираться попутками.
— Привет. Присяду?
Хотел ответить отрицательно, потому что никак не хотелось сейчас случайных знакомств, тем более здесь, неподалеку от Зеленух. Но открыл глаза и завис. Рядом стоял отец. Мой родной, естественно. Настоящий.
Глава 7
Первое желание, которое мгновенно накрыло меня с головой — встать и уйти. Очень быстро уйти. Сказал бы, убежать. Почему-то возникла твердая уверенность, даже панический приступ, отец узнает. Так и ждал удивлённого взгляда, а затем вопроса: «Ден, какого черта?». Потом сообразил, туплю́ со страшной силой. Тело ведь не мое. Чего там узнавать. А точнее, кого. Милославского? Отец его никогда не видел. Я надеюсь на это очень сильно. Да и законы логики тоже никто не отменял. Теоретически не должен был видеть, раз жил на севере, а сюда переехал недавно. Жорик тоже дальше Москвы не выезжал. В Зеленухи уж точно. То есть, ни при каком раскладе знать друг друга мы не можем. И бате, так-то, хрен да ни хрена лет.
Естественно, смотрел отец на меня, как на чужого, постороннего человека. Я для него — левый тип, который просто старше по возрасту.
— Присядь. Конечно. — Немного сдвинулся в сторону. Соседей не ждал изначально, поэтому развалился почти на половину всей скамейки.
Отец скромно устроился рядом и задумчиво уставился в одну точку. Эта точка находилась где-то в районе горизонта, куда уходили рельсы. Теоретически именно туда стремилось и мое сердце. А так же тело вместе с расшатанными Зеленухами нервами. В Москву.
Несколько минут мы молчали. Он, походу, из-за своих мыслей, которыми, судя по нахмуренным бровям, был загружен. Я — из-за необычной ситуации. Потому что не каждый день, блин, сидишь на лавочке со своим молодым отцом, который тебя даже ещё в проекте не задумывал.
— Поезд ждешь? — Плюнув на все, начал разговор первым. Такая ситуация, что необходимо действовать, а не изображать из себя памятник.
Просто, помимо всего, мне ещё очень было интересно, а какого черта он вообще тут делает. Воробьевка пусть и не очень далеко от станции, но километров двадцать — тридцать будет. Если прикинуть тот маршрут, который мы с Наташкой проехали, когда возили регламент главе сельсовета.
— Я? — Отец тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, — Нет. Но очень хочу. Приезжаю сюда, на станцию, почти каждый день. На велике. — Он кивнул куда-то в сторону, где, наверное, упомянутое транспортное средство находилось. — Мечтаю когда-нибудь добраться до Москвы.
— Отличная мечта! — Сказал прямо от души. С чувством огромной надежды и веры в отцовские силы.
Конечно, отличная! Не хватало ему остаться здесь, устроиться каким-нибудь трактористом, жениться и родить нас с сестрицей в деревне. Нет, за сестрицу я вообще не переживаю. Плевать. Меньше будет понтов. Мысль о том, как старшая и лучшая из детей, надежда, опора,(в будущем, конечно) семьи, ходит среди коров по уши в дерьме, скрывать не буду, сильно вдохновляла. А вот за себя очень даже стало волнительно. Поэтому решил как-то поучаствовать в построении своего будущего. Или прошлого… Хрен теперь разберешь с этими вторыми шансами.
— Думаете? — Отец покосился с сомнением, но явно заинтересовавшись сказанным мной. Он вообще словно нуждался в поддержке. Вот такое возникало ощущение.
— Уверен! Москва — прекрасный город. Столица нашей Родины. Это — место больших возможностей. Непременно в Москву! Только туда.
— Вот видите… И я так считаю, но мои родители… Они… Говорят, глупости все. Мол, надо жить так, как вот складывается. Раз мы деревенские, то и не́чего мечтать о несбыточном. И высшее образование, вообще ни к чему. Училище окончил, достаточно. В деревне ты всегда будешь с куском хлеба. Вот так говорят.
Ну, если это мои дедушка и бабушка, слава богу, что я с ними незнаком. Тогда становится понятно, почему отец о них не вспоминает. Оно и я бы сильно постарался забыть столь примитивных родственников.
— Во-первых, давай, это… На «ты». Чего там тебе есть по годам… У нас разница небольшая… — Не закончив предложения, мысленно отвесил себе подзатыльник. Блин, чуть не спалился. Чуть не выдал, что знаю, сколько лет пацану, которого, по идее, вижу впервые. Тут же пришлось уточнить. — Я так думаю, небольшая. Мне вот двадцать один. А тебе? Лет восемнадцать?
— Семнадцать. Я просто спортом всю жизнь занимался, поэтому вымахал такой крепкий. Родители работали, мне приходилось в секциях пропадать.
— Ага. Ну, вот. И насчет твоих родителей. Странная позиция. Вообще-то, наоборот предки всегда хотят, чтоб их дети там…ну, не знаю… типа развивались. Достигли большего, чем они сами. Взяли все, что может предложить им эта жизнь.
Невольно вспомнились педагогические пятиминутки родной матери. Слышала бы она меня сейчас. Всплакнула бы, наверное. Только что слово в слово процитировал ее речь. Мандец, конечно. Сижу в какой-то засраной деревне, у черта на рогах, и учу родного отца, который еще, блин, даже не совершеннолетний, уму-разуму…
— Они мне не родители. — Он сказал это, будто камень в воду бросил. Одним резким движением зашвырнул, а круги по воде еще минут десять расходятся.
— Ну, чего ты так-то? Поругался? — Вид сделал сочувствующий, хотя на самом деле хотелось сказать, беги, пацан, от них подальше. Если не будешь тормозить, тебя ждет сытая жизнь и весьма неплохое будущее.
— Ты не понял. Они мне не родители. Точнее родители, но ненастоящие. Я приемный. Усыновили очень давно.
А вот это номер… Я снова вспомнил версию с незапланированным и тайным материнством Светланочки Сергеевны, от которой категорически отказался. Да ладно… Неужели и правда ухитрилась залететь от левого мужика? Ну уж от Аристарха она бы родное чадо вряд ли прятала. Да и вообще, от всех нас.
— Эм… Подожди. Ты живешь с чужими людьми? — Тема была очень скользкая. Главное — отца не обидеть, не зацепить ничем, да и лишнего ничего не ляпнуть. Как же он тогда, хрен пойму, при таком начале жизненного пути, в Москве столь благополучно обустроился? Прежде, чем попасть в Совет Федерации, отцу надо было пройти, ой, какую непростую дорожку. Но и уж точно не с деревни начинать. Насколько помню, он до Совета тоже как-то неплохо себя чувствовал. В администрации самого большого человека трудился.
— Да. Меня усыновили… Года еще не было. Кстати, здесь в областном центре и усыновили. А потом родители решили уехать на север. Там хорошую зарплату обещали.
Решили? Да хрена там. Решили. Скорее всего, новоиспеченных родителей туда просто-напросто отправила моя мамуля. По всему выходит, она знала их раньше. И самого Сергея тоже, естественно. Уж никак они не успели бы познакомиться недавно. Да и обстоятельств к этому подходящих быть не могло. Если мыслить логически, Светланочка Сергеевна точно имела отношение ко всей истории много лет назад. Должна была иметь. А теперь, когда семейка вернулась обратно, правда, пока не понимаю, зачем, если их отсюда сто процентов спровадили, маман отирается рядом. Блин… Но вот версия, что мой отец — ее сын, (господи, звучит-то как мерзко), никак все равно в моей голове не укладывалась. И в первую очередь из-за самой госпожи Милославской, или гражданки, как сейчас пока еще принято говорить. Не могу я поверить в то, что она так сильно рискнула всем. Вот не могу и все тут. Кто угодно. Только не она. Пусть время нашего с ней общения не было долгим, но прекрасно знаю категорию женщин, подобных ей. Вообще, конечно, что скрывать, в бабах я разбираюсь лучше всего. Эм… Ну, ладно… Наташку исключим. Она со странностями. И вот Светланочка Сергеевна — это конченая и несомненная сука в лучшем смысле данного слова. Да. Такой, классический вариант. Она любит только себя и лишь себя. Все вокруг — это доказательство того, насколько она классная, крутая телка. Успешный муж, а положа руку на сердце, член Политбюро гораздо круче всяких принцев из сказки. В разы круче. Дети, которыми можно гордиться. Достаток. Дорогая машина. Водила, домоуправительница, личный парикмахер и косметолог. Это все — лишь антураж, который делает из Светланочки Сергеевны королеву. Завести себе любовника она могла только в том случае, если им бы стал кто-то по статусу выше нашего драгоценного папеньки. А выше Аристарха только… прости господи, Леонид Ильич. Но это уж совсем… И тем не менее, человеком, который находится даже на одном уровне с мужем, она пачкаться не стала бы. Не царское это дело. Такое понятие, как внезапная любовь, ей, уверен, не знакомо по причине того, что сердце у Светланочки Сергеевны не сильно большое и оно уже надежно занято. Ею же самой. Потому что, напоминаю, любит она только себя. Короче, тупик какой-то. Пока не могу даже представить, с какого боку они друг к другу, отец и мамуля. Теорию о любовной связи, соответственно, тоже отметаем по причине ее абсурдности. Батя, конечно, хоть и выглядит сейчас, как лошара, но в принципе внешне ничего. Просто надо в порядок привести. Но даже не смотря на это, нет. Точно тут отсутствует сексуальный подтекст.