В этот момент на арену выскочили клоуны.

— Меня распилят!

— Нет, меня!

Они наперебой спорили, делали вид, что пытаются залезть в ящик, падали и отпихивали друг друга. Видимо, их послали в качестве отвлекающего маневра и убойной силы, которая должна была деда ликвидировать.

Народ ржал уже в голос. Они были уверены, вот такое сегодня веселое представление.

Тут клоуны обратили внимание на Матвея Егорыча.

— А вот он, это дедушка. Это его должны распиливать. — Громко выкрикнул один.

–Дедушка, ты уступишь нам очередь? Нам очень нужно распилиться.— Добавил второй.

— У нас и льготный абонемент есть на распиливание.

— Без очереди, — один из клоунов показал деду Моте какую-то бумажку.

— А мы тебе леденцов на палочке дадим.

— И сахарной ваты, — Крикнул с места Семен. Младшенький решил, в этой ситуации и ему что-то должно перепасть.

— И ваты. Ну может быть, не сахарной, но дадим, какая имеется.— Засмеялся первый клоун.

Матвей Егорыч понял, сейчас его точно выпихнут с арены, поэтому со словами: "А хрен вам всем!" попытался залезть в ящик самостоятельно.

Фокусник тоже понял. Понял, что сейчас все увидят женские ноги, которые вываляться из ящика, если настырный дед не успокоится. Поэтому начал оттаскивать Матвея Егорыча от ящика. Тот, естественно, сопротивлялся. Клоуны кинулись на подмогу. Андрюха решил, что все это начинает сильно напоминать деревенскую драку, а в драке, как известно, своих не бросают. Он метнулся в гущу этой кучи, намереваясь вытащить из нее деда. Именно в этот момент механизм ящика сработал. Вылетели женские ноги, которые со всей дури усандалили Переростку в глаз.

Ну, а уже потом явились милиционеры, которых вызывали сотрудники цирка, видевшие все это непотребство со стороны. Они поняли, если не вмешаться, закончится все очень плохо для их цирка.

— Значит так... — Сказал я, как только мы оказались в квартире. — Вы все под домашним арестом. Ясно?

— Все? — Оживился Семен.

— Нет! Ты в школу, будь добр, доходи. Конец года. — Я посмотрел на троицу, сидевшую передо мной. Вид у них был грустный. Особенно, у Андрюхи.

— Жорик, ты мне брат? — Спросил он вдруг. — Просьба есть. Важная очень. Сходи, пожалуйста к Нине. Скажи, я заболел. А то некрасиво. Она ждет, договорились же.

Первым порывом было желание послать братца. Но его несчастный вид, а так же Соколов, который предложил сначала наведаться к этой особе, а потом идти по заданию майора, меня переубедили.

Мы со Стасом взяли адрес и выдвинулись в нужную сторону. Оказалось, даже не очень далеко. Это была старая пятиэтажка, Сталинка.

— Подожду тебя внизу. — Усмехнулся Соколов. — Не будем пугать фею своим появлением. А то завалятся два лба.

Я согласился. Тут он прав. Вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и позвонил в маленький звоночек. Сначала было тихо. Потом послышались шаги.

Когда створка распахнулась, я несколько минут тупил, молча пялясь на того, кто открыл дверь. Просто потому что не было слов.

— Ты? — Спросила Наташка. Тон у нее был... Плохой тон, в общем. — Иди к черту, Милославский!

Павел Барчук

ОБХСС-82. Дело о гастрономе

Глава 1. Жорик.

Я раздраженно посмотрел на закрытую дверь, а потом решил, хрен там. Не уйду. Из принципа.

Просто Наташка реально захлопнула ее перед моим носом. В наглую. Вместе с фразой:«Пошел ты к черту, Милославский». Как я еще не получил этой дверью по морде, удивительно. Наверное, лишь по той причине, что успел отскочить назад, прежде, чем Наташка со всей силы толкнула створку сначала в мою сторону, а уже потом ее закрыла. С такой силой, что сверху мне на голову посыпалось что-то белое.

В принципе, понять девчонку, наверное, можно. Учитывая, как некрасиво Жорик тоже ее послал. Прилюдно. Не буквально, конечно, но смысл все равно такой. Он ведь после гибели родителей заявил, мол знать ничего не знаю, помнить не помню. Какая свадьба?

Представляю в этот момент реакцию Наташкиного отца, председателя Зеленух. Я вообще, если честно, удивлен, что Жорик остался жив при таком раскладе, и даже все части тела у него на месте. А они точно на месте, я проверял. Николай Николаич обещал оторвать яйца лишь за то, что я когда-то пытался с Наташкой мутить. А за то, что Милославский ее бросил, он должен был не только яйца оторвать, но заодно и все остальное. Не знаю. Руки, ноги, голову.

Могу даже понять, что это значило для самой Наташки и для деревенских жителей, вместе взятых. Наверное, позор. Типа жених отказался. Ну, я так думаю. Настоящий скандал.

Снова с силой нажал на звонок. Руку не убирал. Буду долбиться в дверь, пока Наташка ее опять не откроет. Нам, как минимум, надо поговорить.

— Уходи! — Она крикнула мне это из закрытой квартиры.

— Непременно. После того, как ты меня выслушаешь. — Я тоже решил не стесняться. Говорил в ответ громко, чтоб меня точно было слышно.

И по фигу, что этот спектакль наблюдает весь подъезд. Уверен, не просто так я встретился с девчонкой. Значит, надо воспользоваться таким неожиданным подарком судьбы. Тем более, не знаю, как она, а я по ней безумно скучал.

— Уходи, я милицию вызову.— Ответила Наташка из-за двери.

— Можешь не напрягаться, она уже здесь. — Ответил я в замочную скважину, соображая, чем бы девчонку спровоцировать на разговор. Вывести на эмоции, чтоб она повелась и выскочила, хотя бы отвесить мне оплеух. Упёртая ведь. Стерва та еще.

В квартире снова наступила тишина. Потом все-таки замок щелкнул и я смог лицезреть недовольное Наташкино лицо.

— Что тебе надо? — Она даже не пыталась соблюдать приличия.

Видимо, обида, причиненная ей Милославским, оказалась слишком сильной. Я в этот момент почти ненавидел настоящего Жорика. Дебил, блин. Из-за него Наташке было плохо. Убил бы, гада. Потом подумал, что это странно, желать смерти самому себе, хоть и не в полном смысле этого слова. Раздвоение личности какое-то.

— Ну? Зачем пришел? — Повторила девчонка свой вопрос.

Вообще, конечно, я мог сказать правду. Что наша встреча — чистая случайность. Что адрес мне дал Андрюха, и я всего лишь должен был передать Ниночке, мол, братец сегодня не сможет с ней встретиться. Но с хрена ли не воспользоваться ситуацией. Тем более левая Ниночка сейчас волновала меня меньше всего.

— Наташ, тебя искал. Вот, видишь, нашел. Долго искал… — Добавил я, вспомнив, сколько времени прошло с момента, когда видел ее крайний раз.

— Зачем? Я не пряталась. Чего искать-то? — Она приоткрыла дверь чуть шире и теперь стояла на пороге, сложив руки на груди.

— Как зачем? Поговорить. Тебе не кажется, что нам точно надо обсудить все случившееся. Вопросов никаких нет? Например, почему я повел себя именно так? Или ты без сомнений уверовала в то, что Жорик Милославский конченый мудак? Даже не попытавшись разобраться в ситуации. Выяснить.

— Поговорить⁈ Выяснить? — Мне кажется, у девчонки даже сперло дыхание.

По крайней мере, румянец, выступивший на щеках, сложно было в этой ситуации принять за смущение. Однозначно Наташка в бешенстве. Наверное, от моей наглости.

— Ты не считаешь, что очень долго готовил речь для нашей беседы? Два года. И столько же, видимо, меня искал. Здесь. В Москве. Хотя достаточно было просто приехать в Зеленухи. А еще, тебе не кажется, что мне уж точно не нужно было ни в чем разбираться. Ты испугался свадьбы. Тех обещаний, которых дал. Да, я понимаю, с родителями случилась беда. Но ты ведь просто отвернулся от меня и уехал. В тот момент сильного стремления к разговорам у тебя не имелось. Сбежал просто и все. Милославский, еще раз говорю. Иди к черту.

Она попыталась снова захлопнуть дверь, но я успел подставить ногу. Пару минут мы тупо боролись. Девчонка тянула створку двери на себя, я — на себя. Все это в тишине, под наше обоюдное пыхтение. Наконец, Наташка сдалась первой. Отпустила дверь, со словами:«Да что тебе надо, козел⁈»