Не знаю, что представлялось в фантазиях бабе Зине. Наверное, будто с нашим появлением там, в столице, произойдет катастрофа мирового масштаба. В принципе, чисто интуитивно, в глубине души, я с бабой Зиной был согласен. Если в пределах Зеленух наша скромная компания ухитряется отличиться, то уж в столице точно есть, где развернуться. Я просто не секунду представил Матвея Егорыча и Андрюху, которым дали свободу действия. Меня аж прострелило.
Но с другой стороны, увидеть своими глазами ту самую Олимпиаду хотелось просто до ужаса. Это, блин, историческое событие. Оно было особым. Особое настроение, особый дух. Да все там особое. Тем более, изначально ломал голову, как оказаться в нужное время, в нужном месте. А тут — готовый вариант, сразу на блюдечке. Но вот это и настораживало больше всего. Опыт пребывания в Зеленухах настойчиво шептал мне в ухо, если все так удачно складывается, значит, точно хорошего лучше не ждать. Обычно к нормальному результату приходится идти тернистым путями.
— Да погодите Вы, — Андрюха самым беспардонным образом вмешался в мечтательные рассуждения Матвея Егорыча. — Ещё большой вопрос, отпустят ли Вас из дома.
Дед Мотя раздражённо шлёпнул себя по руке, пытаясь поймать совершенно нагло усевшуюся там муху. Муха оказалась быстрее, успела избежать опасности и теперь также нагло приземлилась на Переростка.
— Хто?! Зинка, что ли? Про нее речь? Да я скажу, кулаком по столу стукну и все, вопрос решенный. Это тебе у мамки с папкой надо разрешения спрашивать, а я — птица свободная. Лечу, куда захочется. Усёк?
— Ага. Ну — ну… Как бы вам в самом начале полета крылья-то не подрезали. Сокол Вы наш. — Поддакнул Андрюха.
Правда, тут же получил от деда Моти в лоб, под видом продолжающейся охоты на муху.
Мы сидели на берегу пруда и любовались местными красотами. Хотя, если говорить честно, тупо сбежали со двора, чтоб нас оставили в покое, потому что знаменитая фраза:"Покой нам только снится" в последнее время стала удивительно актуальной.
После ухода председателя, насущная тема с пострадавшим от вандализма Сеньки соседским огородом и тягой Младшенького к кладоискательству как-то быстро затихла.
Тётя Нюша шустро рванула к соседкам, дабы поделиться важной новостью о том, что Москва стояла, стоит, но будет ли стоять дальше — огромный вопрос. Потому как в ближайшее время туда отправится целая компания известных вредителей. Маман заявила, у нее стресс после случившегося, со значением посмотрела на Семена и ушла в дом. Я так понимаю, решила, тратить нервы не сто́ит, потому что их в Зеленухах не напасешься.
И только Зинаида Стефановна пыталась объяснить деду Моте, чтоб губы он сильно не раскатывал на всякие там внеплановые поездки в Москву. Но тот их уже не просто раскатал. Он был готов бежать собирать чемоданы прямо сейчас.
Тем более, учитывая, что на поезд билетов в срочном порядке точно не достать, Николаич заявил, доберёмся, мол, сами. На каком именно транспорте, он не уточнил, поэтому, если честно, его слова о предстоящей поездке я, например, близко к сердцу не принимал. В председательскую "Волгу" при всем желании озвученный им состав не влезет. А других вариантов я не видел. Не пешком же пойдем. Да и лошадь Матвея Егорыча для этих целей тоже мало подходит.
Хотя, после матча Николаич, на самом деле, так сильно вдохновился, что ожидать от него можно любой дури. Уходя, он с абсолютно серьезным лицом заявил, мол, готовьтесь товарищи. Через несколько дней рванем. Куда он там рванет, не знаю. Пока что мы рванули на пруд, дабы посидеть в тишине. Однако, радость эта была недолгой.
— Матвей! — Раздалось со стороны огорода. Зинаида Стефановна выдержала почти час, на этом ее терпение закончилось и она явилась за дедом Мотей. Стояла на пригорке, уперев руки в бока. Видимо, энтузиазм супруга по поводу поездки ее сильно беспокоил. Опасалась, как бы он сразу, прямо сейчас, не попер в сторону столицы, не дожидаясь обещанного председателем транспорта.
— Чего тебе, Зиночка? — Он вскочил на ноги, всем своим видом показывая, будто ничего не затевается, ничего не происходит.
— Идём уже домой. Хватит тут с молодежью лясы точить. Сто лет в обед, а сам все к пацанве тянешься. Делов набралось с вашим этим матчем, до осени не разгребем.
Баба Зина примерный вид супруга оценила и даже почти поверила в нашу порядочность. Однако, желание забрать мужа домой у нее от этого не пропало. Наоборот. Выросло многократно. Потому как ей известно точно, если Матвей Егорыч делает такое "порядочное" лицо, быть беде. А зачастую, беда уже пришла, просто пока об этом ещё никто не знает. Она даже окинула внимательным взглядом берег пруда, проверяя, все ли в порядке. Убедилась, что ничто нигде не горит, не тонет, не рухнуло. Придя к выводу, создать проблем дед Мотя еще не успел, Зинаида Стефановна стала заметно спокойнее.
— Да какие дела, Зиночка? Борьку я ещё утром отвел на выпас. Курей покормил. Чего тебе ещё надо? — Муж забираться явно не хотел.
— Мне надо, чтоб ты вел себя, как взрослый, солидный человек. А не как дитё несмышленое. Вообще бы вас в погреб закрыть, от греха подальше. Пока у Николая его заскок пройдет. Это, наверное, заразное, что и он буробить начал. Так вы же из погреба сделаете транвай и уедете. Вот в чем беда. Идём, говорю, домой. Найду, чем тебе заняться. — Зинаида Стефановна не отступала.
— Зиночка, я б с удовольствием, но ты понимаешь, задание у нас ответственное.
— Это ж какое? Воро́н сидеть считать? Или ждать, пока в пруду эти… как их… дельфины поплывут? Так не поплывут, Мотенька. Можно расходиться.
— Вот ты баба…У нас ответственный момент… — Матвей Егорыч завис, соображая, что бы придумать. Покрутил головой, разыскивая уважительную причину. Идти домой ему явно не хотелось. Потом причина, похоже, появилась, и он посветлел лицом. В голову деду пришла какая-то мысль.
— А нам Ефим задание дал. Надо храм в порядок привести. Вернее, задание он дал вон, Жорику с Андрюхой, а меня назначил старшим. Чтоб, значится, они делов не натворили. Прямо так и сказал, вся надежда только на тебя, Матвей. То есть, на меня. Понимаешь?
— Какой храм, Мотенька. Бредишь ты уже, что ли? У нас он почти сорок годо́в стоит разрушенный. А другого не имеется. — Зинаида Стефановна чувствовала, рыбка вот-вот соскользнет с крючка.
— Так его и надо. Для истории, так сказать.
— Ну, все… — Баба Зина махнула рукой, а потом кончиком платка, который был повязан у нее на голове, промокнула сначала один глаз, затем второй. — Точно заразное. Думала, только Николай от вас дури нахватался. Оказывается, ещё и Ефима зацепило. На кой черт ему руины понадобились, не понятно. Матвей, ты ж гляди, я проверю! Не дай бог сбрехал…
Зинаида Стефановна второй раз махнула рукой, развернулась и пошла ко двору.
— Так… Встаём и топаем к погосту. — Дед Мотя постучал Переростку по голове костяшками пальцев. — Прием. Слышите меня? Связь есть?
— Вы серьезно, что ли? — Андрюха боднул башкой, как настоящий бычок, скидывая руку Матвея Егорыча.
— Конечно. Какие уж тут шутки. Забыли, что сказал Ефим? Матч прошел. Все. Не отвертишься. Хочешь, чтоб он за Жориком опять домой явился? А с Ефимом, так скажу, лучше не ругаться. Вы ему голову своим погостом забили, вот теперь и расхлебываете.
— Мы?! — Я прибалдел от логики деда Моти. — А Вы ни при чем? Сами говорили, только на кладбище тихо. А какое там тихо? Как не пойдем, так вечно бразильский карнавал вперемешку с испанской корридой. При нашем появлении на погосте, скоро его местные жители будут сразу со своей земельной недвижимостью переезжать.
— Ага… Да-да… — Поддержал меня братец. — Сплошные нервы. Каждую ночь приключения. Я вон теперь по ночам, например, в туалет даже боюсь ходит. Как не сунешься ночью на улицу, так сюрпризы. Я вон теперь лучше обоссусь, чем рискну ночью захотеть в туалет.
— Ой, вы посмотрите на него. — Матвей Егорыч, точь в точь, как баба Зина недавно, всплеснул руками. — Обоссытся он. А вот это у тебя тоже ночью произошло? А? Среди бела дня ухитрился травмироваться. И заметь, меня рядом на было. Вообще никого не было, кроме Наташки. Но она не в счёт.